[Нажмите, чтобы прочитать начало.]
http://kadykchanskiy.livejournal.com/153162.html
Дорога до Киевского шоссе вымотала всех до предела. В кромешной тьме пришлось преодолевать холмы и овраги, буреломы и болота. На рассвете вышли на просеку газотрассы, проложенную параллельно прямому асфальтированному шоссе. Тут мне знаком каждый кустик, и кроме меня никто не знал про полузасыпанный орудийный капонир, где в августе 1944-го стояла немецкая гаубичная батарея. Найти её случайно - почти нет шансов.
Вокруг выросла непроходимая стена из ольхи, перепутанной лианами дикого хмеля и еловой поросли. На четвереньках по очереди след в след, словно стадо кабанов, мы проползли метров двадцать и оказались окружённые с трёх сторон высоким бруствером, а с одной стороны непроходимой чащей. Натянули зелёный непромокаемый тент, получился уютный грот.
Подкрепившись консервами, разогретыми на походной газовой плите, завернулись в одеяла и провалились в сон, только закрыв глаза. Все, кроме нас с Бубликом. Отставной подводник ушёл на пригорок восточнее капонира, а я на сто метров на запад. Выбрал позицию, где достаточно далеко просматривалась вся трасса, прилёг на бок, прислонившись головой к сухой сосне и... Разумеется, отключился.
Проснулся от треска ружейных выстрелов. Судя по звукам, менее, чем в километре к югу от нас, шла перестрелка. Вот где я пожалел, что не нашлось в шале хотя бы театрального бинокля. Скоро всё стихло, но не прошло и минуты, как в месте, предполагаемой стрельбы, распустились огненные бутоны от разрывов ракет. Откуда вёлся огонь, определить было невозможно, просто жуткий визг с неба и непрерывный рёв рвущихся снарядов заглушил все прочие звуки в этом мире. Стихло всё столь же внезапно, как и началось.
Вдруг, внезапный приступ головной боли заставил меня заскрежетать зубами. Ранило меня, что-ли? В горле, словно закрылся клапан, перекрыв доступ кислорода. Свет вокруг померк, изображение поплыло, точно как в кино, когда требуется показать что видит человек в последние секунды перед потерей сознания.
Внезапно стало невыносимо холодно. Искры, кружащиеся перед глазами, превратились в танцующие снежинки, плавно падающие на пожухлую траву. Я зажмурился на секунду, а когда открыл глаза, решил, что я точно умер. Минуту назад был знойный летний день, а сейчас наступила поздняя осень. Голые деревья, жёлтая трава, ледяной воздух вызывает ломоту в зубах при каждом вдохе, но пережитые только что мгновения удушья, заставили меня жадно глотать воздух, как это делает рыба, оказавшаяся на берегу.
Местность изменилась кардинально. Никаких зарослей, только молодые стройные сосны вокруг. Там, где передо мной была недавно прямая линия асфальтированного шоссе, теперь была извилистая грунтовка, а справа от меня к ней тянулась просека со следом от, проехавшего недавно грузовика. Сзади послышались голоса, я мгновенно присел позади стенки из корней, упавшей от ветра ели, которые образовали своеобразный щит полутораметровой высоты из переплетённых деревянных «верёвок» и слоя дёрна, поставленного вертикально. В небольшое отверстие у верхнего края «щита» мне хорошо была видна просека.
То, что открылось взору, повергло меня если не в шок, то в очень сильное замешательство. Чувство реальности полностью оставило меня, когда я увидел, что ко мне приближаются два солдата вермахта, времён второй мировой войны.
Один в сером френче, второй в комбинезоне танкиста. Подпоясанные кожаными ремнями с подсумками для патронов и винтовками «Маузер» на плечах, прямо на меня шли два немца. Совсем мальчишки, лет по девятнадцать — двадцать, не больше. Один тихо посмеивался, второй что-то оживлённо ему рассказывал. Я не знаю немецкого, но запомнил даже одну фразу, которую рассказчик повторил несколько раз: - «Филе мале загте зи»!
Мысли о том, что я стал свидетелем киносъёмок, или исторической реконструкции даже не возникло. Неизвестно откуда пришла уверенность в том, что я реально переместился во времени. Думаю: - «Как их приветствовать то буду? Цурюк? Хенде хох»? - а может сразу - «Гитлер капут»?
Не знаю, что на меня нашло, только в голову вернулась ясность, и я отчётливо понял, что нужно делать. Было такое ощущение, словно мне давным - давно было рассказано, что этот момент в жизни непременно настанет, и я должен буду, обязан буду выполнить предначертанное.
Механизм запустился, и дальше от меня уже ничего не зависело. Когда фашисты поравнялись с корягой, которая скрывала меня от их глаз, я просто встал во весь рост, направил «Смит и Вессон» в лицо ближнего ко мне. Словно в замедленной съёмке увидел, как мой палец медленно нажимает на спусковой крючок, из ствола вырывается сноп пламени и сизый дымок, а на щеке под левым глазом у оккупанта появляется маленькая красная дырочка. Его голову откидывает как от удара боксёрской перчаткой, а сам он, как мешок картошки, обмяк и начинает заваливаться на спину.
Рука вздёрнулась вверх от отдачи, и тут же ствол начал опускаться, ловя вторую цель. Голубые глаза полные ужаса, искривленный рот... Тело первого ещё не успело коснуться земли, а мушка моего револьвера уже совместилась с серединой целика на лице второго кандидата в рай. Следующий выстрел обрывает короткую карьеру танкиста, и отправляет его в его фашистский рай. Судорожно вцепившись пальцами в брезентовый ремень «Маузера», висевшего на правом плече, верный воин фюрера валится на спину, уставившись ледяным взором туда, куда его душа должна отправиться. Кажется в Валгалу они все стремились?
Всё это заняло даже не секунды, а менее одной секунды. Два выстрела, словно из автомата, и два трупа лежат у моих ног, как доказательство того, что это мне не снится.
Дальше то что? Предположим, что я провалился в прошлое, и успел повоевать на войне, которая отобрала у меня всех моих дедов, так что мне теперь, ехать к Сталину за медалью? Да и вообще, это только в кино так бывает, что попали в прошлое, всех там покрошили в капусту, и вернулись в настоящее, обновлённые, с родившимся, наконец, чувством патриотизма...
Нет. Что-то тут не так. Нужно решать, как дальше выживать в этих суровых условиях. Кинулся к покойникам, расстегнул ремни, на один из них повесил все четыре подсумка с патронами, забрал винтовки и уже собрался бежать, как неожиданно пришла мысль о жетонах. Расстегнул по очереди воротники обоих и сорвал с цепочек металлические пластинки. На ходу запихнул в задний карман, и кинулся наутёк, в ту сторону, где были немецкие артиллерийские капониры.
Метров через десять почувствовал знакомую боль в голове и остановку дыхания. Неожиданно увидел перед самым носом зелёный мох, и понял, что грохнулся со всего маху лицом об землю. Свет померк, и я снова погрузился во мрак.
Не знаю, сколько времени я был в отключке, и вообще, было ли оно, это время, но по ощущениям я вернулся в ту самую точку, из которой выпал в прошлое. Проснулся у знакомого пня, вытер пот с лица и глубоко вдохнул горячий августовский воздух, пронизанный комариным звоном.
Чёрт! Привидится же такое! Так и умом тронуться можно… Да ё-о-о-оканый баба-а-ай!!!
- На глаза попались два «Маузера» и ремень с подсумками. – Это что-же такое происходит?! Достал из кармана два солдатских жетона, затем вынул револьвер, и убедился в том, что две гильзы пусты. Вытряхнул их на земь, а единственный оставшийся в барабане патрон, вызвал ассоциацию с «русской рулеткой», что настроение никак по повысило.
Ладно, что ж теперь делать. Продолжу наблюдение, а после полудня, как было условлено, пойду к нашим. Нужно поспать немного… Так голова кружиться.
Когда солнце прошло половину своего небесного пути, я отправился к капониру. Уже в пятидесяти метрах от «лаза» в зарослях, услышал отчётливые шаги. Затаился, жду.
Вид, возвращавшегося отставного подводника, мне пришёлся не по душе, мягко говоря. Напротив, я понял, что мои неприятности с провалом во времени это ещё цветочки, по сравнению с тем, что пришлось пережить морскому волку, со смешной фамилией Бублик.
Бледный, со стеклянным взором, Сергей Вениаминович еле переставлял ноги, качаясь словно пьяный. На правом плече у него болтались два карабина системы Мосина, а на левом две сабли в ножнах на кожаных ремешках. Встретились с ним взглядами. Вижу, что мои трофеи так же не остались не замечены. Синхронно кивнули друг другу, выражая безмолвное понимание, и опустившись на четвереньки, поползли в свой схрон.
То, что мы увидели на месте стоянки, нам обоим не понравилось. Вся команда сидела на рюкзаках, и явно уже готова была к бегству! Как!? Они собирались уходить без нас?
- Где вы пропадали двое суток, мерзавцы? – Огорошила нас вопросом Тамара…
[Нажмите, чтобы прочитать продолжение]
http://kadykchanskiy.livejournal.com/174406.html
Journal information