Продолжение. Читать начало... Или не читать. Каждая из частей живёт самостоятельной жизнью.
Мелкие пакости.
«Ну ладно. Давай, Андрюш, грибы упакуем» - закряхтёл Лёша, нырнув с головой в багажник. В дело пошли огнетушитель, домкрат, дерматиновый чехол с набором гаечных ключей, и, конечно моя болоньевая куртка.
Кадыкчан. Таким он был, когда ещё существовал в нашем мире...
- Вечно ты меня используешь, как подручный материал, брательник.
- Да ладно, ничего с твоей курткой не случится. Да и когда это я тебя использовал?
- Ну как! А помнишь, ты мне акварельными красками выкрасил рожу в коричневый цвет, и сказал матери, что это я сожрал все конфеты, которые она припрятала к празднику?
- Вот ты вспомнил! Это же когда было то? Мы же мелкие были, дурные.
- Ага. А потом использовал мои школьные тетрадки в качестве пыжей для патронов, и устроил стрельбу на соседней стройке. Хорошо, что соседи эти пыжи тогда отцу принесли, а не в ментовку. Весь РОВД от меха обоссался бы, когда следователи прочли бы на уликах «Тетрадь для работ по математике ученика 4 «а» класса Голубева Андрея». Детектив века, просто!
- А!!! Да!!! Ха-ха-ха! Зачётно получилось. Отец тогда ружьё стал в шкафу на замок запирать. Ну всё, поехали. Кстати, ты тоже молодец! – Говорит Алексей, выжимая сцепление. – Помнишь как ты меня отравителем выставил?
- Ну-ка ну-ка… Напомни!
- Помнишь, знакомый отца тебя на «Бродвее выловил с бутылкой уксуса?
- Ах ты об этом!
- Об этом, об этом. Дядя Миша Сорока говорит: - «Смотрю, Витькин Андрюшка с друзьями собакам хвосты связывают. А он то и дело достаёт какую то треугольную бутылочку, и всё к ней прикладывается. Я всё думаю, где я такую видел? А потом вдруг, как ошпарило: - Мне ж моя Агнесса пельмени из такой же бутылочки заправляет. Уксусная эссенция, мать его ети! Бегом к Андрюшке, выхватываю из ручонки бутылочку, ну так и есть. Эссенция! А губы у ребёнка белые как вата! Я его под мышку, и домой бегом. Сначала заставил марганцовки выпить, чтоб проблевался, а потом содой накормил и водой залил. «Что ты творишь»? – спрашиваю. А Андрюшка хнычет: - «Алёша мне дал. Сказал, что это лимона-а-ад».
- А что мне было говорить! Что первое на ум пришло тогда, то и брякнул. Бутылочку то я пустую взял, и помыл, а потом водой с сахаром заправил, и гулять с ней пошёл.
- «Что мне было говорить» - передразнивает меня брат, - Нужно было говорить: - «Я у мамы дурачок». Ты знаешь, меня ведь до сих пор иногда спрашивают, зачем я младшего брата отравить хотел. Людям не объяснишь, что ты не уксус пил. Люди до сих пор помнят только твои слова о том, что Лёша тебе «лимонад» всучил. Эх! Ружьё не взяли!
Звери.
- Что? Чё встал?
- Вон, смотри под кустом. – провожу мысленную линию по указательному пальцу, и вижу зайца, сидящего под кустом стланика в двадцати метрах от обочины.
- Ай ти мой холёсый! Краса-авец! Я бы не смог стрелять, когда он на меня так вот смотрит.
- Было бы ружьё, он не стал бы тут рассиживать. Все звери всегда знают, есть ружьё у человека, или нет. От человека с ружьём они бегут сломя голову ещё тогда, когда человек далеко, и не может его увидеть глазами.
- Это точно. С ружьём идёшь по лесу, кажется, что нейтронная бомба взорвалась. Ни одной животинки не видно. Как только налегке, с ножом, с корзинкой, так словно в зоопарке. Кого только не встретишь. От евражки до лося, весом под тонну. Словно специально выходят покрасоваться.
- Ну, «под тонну», ты загнул.
- Ел такого, бля буду, Лёх. Прошлой осенью Дядя Гена Мещеряков с одной охоты и медвежатины и лосятины привёз. Лосятину тогда в у него в гараже в автоклаве варили, на тушёнку. Мужики пили, мясом закусывали, ну и нам немного попало. Фотку лося показали, я офигел. Лёжа на боку, дяде Гене по пояс. Говорит, без шкуры, головы и копыт, всё по частям взвесили, сложили, вышло восемьсот кэгэ.
- Долгожитель, наверное. У такого мясо не прожуёшь. Говорю же, всё на тушёнку пошло, да на холодец.
- Медведь такой же был?
- Кстати, да. Здоровенный! Самка была, ещё в спячку не легла. Жалко так.
- Зверей всегда жалко. Но они жалости не знают. Особо медведи. Года ведь не было, чтоб кого то из посёлка не задрали, или не покалечили.
- Эту медведицу без шкуры сфотали. Я глянул, сначала подумал, что баба голая лежит. Сиськи точно как у людей. А в животе было два зародыша медвежат. Тоже голенькие, с виду как человеческие младенцы.
- Ну всё, харэ про ужасы.
Гриб.
Едем некоторое время молча, погрузившись каждый в свои размышления. Вдруг замечаю, что у гофрированной резинки, из которой торчит рычаг переключателя коробки передач подрагивает на полу гриб. Подосиновик с ярко-оранжевой головкой. Наклоняюсь за грибом, и чуть не бьюсь головой о торпедо.
- Чего ты опять встал?
- Вон, смотри, какая красота.
Поднимаю голову, и смотрю, чем там залюбовался брат. Увиденное, повергает меня в оцепенение. Смотрю расширенными глазами, и дар речи пропал. То, что видел раньше на картинках в классе начальной военной подготовки в школе, да в документальных фильмах о ядерном оружии.
С полигона прииска «Каменистый» в небо поднимается ярко-оранжевый гриб. Цвет неестественный, какой то химический. Мелькнула мысль о том, что не выпал ли я опять из этого измерения, когда видел мультики на Эмтегее, в результате недосыпа. Тут же раздался оглушительный грохот, похожий на раскат грома. Даже машина слегка качнулась от удара воздушной волны. Это понятно. Скорость звука гораздо медленней скорости света, поэтому на расстоянии изображение мы видим как они есть, а звук доносится только через определённое время, которое ему приходится затрачивать, преодолевая плотный воздух.
Завороженные смотрим, как «шляпка» поднимается всё выше на толстой ножке из клубящегося оранжевого тумана вперемешку с пылью. Видно даже крупные осколки породы, падающие на землю с большой высоты. Лёха торжествующе смотрит на моё белое от ужаса лицо, и не скрывая удовольствия от моего замешательства, спрашивает: - «Что? Первый раз видишь, как старатели породу взрывают»?
- Лёха! Это же полный пинцет! Они ядерное оружие применяют!
- Дурень! Так ведёт себя аммонит на открытом воздухе. Сейчас, когда столб со шляпкой поднимется на километр, появится и «юбочка» как у поганки. Тогда ваще будет на взрыв атомной бомбы похоже.
- Блин. Что-то мне не по себе. Жутко так выглядит. Не верится, что обычная взрывчатка, с которой наш батя всю жизнь дело имеет в шахте, такой эффект имеет.
Гриб продолжает расти, и его шляпку уже не видно из машины. Выходим на воздух, и стоим, задрав высоко головы. Не понимаю, он на такой верхотуре клубится, что «шляпку» по идее должно за сотни километров быть видно. Почему же мы в Кадыкчане никогда не видели таких грибов, ведь вокруг повсюду прииск на прииске? Правда, не везде взрывают, но всё же… Вскоре «гриб» начал менять очертания. Пыль осаждается на место эпицентра, и облаком плывёт по ветру. «Шляпку» и «юбочку» тоже быстро размывает ветром, и вскоре мы наблюдаем просто оранжевый бесформенный ком из пыли и газа. Всё. Конец фильма. Едем. До дома всего ничего осталось.
Обмывание 2.
Появление новенького «Запорожца» не могло не вызвать жгучий интерес соседей. Серёга Сухарев, с первого этажа, тут же распахнул настежь окно, выставил наружу огромную колонку «АС-90», и «врубил» на полную мощность популярную песенку в исполнении группы «Примус»:
«Папа к подъезду пригнал "Жигули"
Улыбка шире лица
Медленно ехал и плохо рулил
Но счастью не видно конца
Слух облетел моментально весь дом
Слух раздувался и рос
Скоро мы видим за каждым окном
Как сплющились губы и нос
Это глядят соседи
Те кто пока не едет
А ходит пешком
Близко и далеко
Кто с красивой жизнью не знаком…»
Я горд за брата, и счастлив. Но это всё цветочки, по сравнению с тем, что чувствует в этот триумфальный момент мой брат. Судя по его физиономии, он сейчас ощущает себя, как минимум, сержантом Зиганшиным, а как максимум, Юрием Гагариным по возвращению из Космоса. Если б ты знал, Лёха, как я люблю тебя, и как горжусь тобой! Если бы я, хотя бы на сотую долю был похож на тебя!
Внезапно музыка обрывается, а колонка с грохотом падает на пол внутрь. Вместо неё по пояс в окно показываются раскрасневшийся Серёга, с вечными очками с толстыми линзами на крючковатом носу, в обнимку с пьяной Катькой Похажаевой.
- Алёшенька! Иди я тебя обниму! М-м-м!!!
- Ребят, ну вы в своём репертуаре. Когда праздник то у вас закончится? – Смеётся Алексей.
- Вот проставишься, и всё, кончим, и пойдём на работу. – Улыбаясь во весь рот, хохочет Серёга - бывший одноклассник моего брата.
- Придурок! У тебя одно «кончалово» на уме, - шутливо изображает гнев Катька, игриво посматривая на своего «жениха», с которым они уже несколько лет «женихаются». То у него, на первом этаже, то у неё на третьем. Только вот о свадьбе до сих пор никто не слышал ни от Катьки, ни от Серёги. Похоже, их вполне устраивало такое положение.
Но большинство жителей посёлка, тихо осуждают их аморальный образ жизни, хотя никогда и не выражают своё осуждение публично. Не принято это у нас – обсуждать и сплетничать. Слова у нас на последнем месте. Главное – дела. Человека ценят по тому, насколько он умеет держать слово, и на сколько хорошо он умеет делать своё дело. Всё остальное – пыль. Говорить о чужой жизни – значит опуститься до уровня этой пыли.
«Ладно, Серёг. Уболтал. Налью, только закусь с вас». - милостиво соглашается Лёха, открывает багажник, и начинает доставать оттуда всяческие припасы.
Примерно через час, во дворе нашей трёхэтажки уже дымит мангал, стоит полированный стол – раскладушка, который вытащил из своей квартиры Серёга Сухарев, а вокруг расселись на стульях и табуретах соседи, те, кто решил присоединиться к празднику, и прибыл на место со своим собственным сидением.
Во главе стола, закинув ногу на ногу, с извечной «беломориной» в зубах, председательствует Череп. Дядя Коля Смирнов. Он у нас во дворе считается авторитетом. Самый старый из жильцов. Фронтовик, пенсионер. Его жена умерла молодой, так и не успев родить наследника. А других родственников у дяди Коли в живых не осталось. Всю его семью убили фашисты во время оккупации Белоруссии. Поэтому, заработав шахтёрскую пенсию, Череп так и не уехал никуда с Колымы, как это делает большинство.
Напитки и закуска не помещаются на столе. Красная рыба всех видов, икра, гребешки, салаты с мясом трубача, селёдка под шубой, винегрет, оливье, даже целая кастрюля с пельменями. Каждый несёт на общий стол, всё, что есть на кухне или в погребе. Здесь неведомо понятие «жадность». Здесь каждый старается сделать всё, от него зависящее, чтоб близкие могли порадоваться. И мы все радуемся. Просто так. Нет, за брата все, конечно рады, но очень скоро, после третьего тоста «за обнову», и после того, как Лёха поставил на каждой из четырёх сторон машины крест, пальцем, смоченным в рюмке с водкой, уже никто не помнит по какому поводу все собрались.
Кто-то приходит, кто-то уходит. За столом периодически появляются то гитара, то баян или балалайка. А когда инструментов нет, все присутствующие заводят застольные песни без всякого аккомпанемента. «Чёрный ворон» сменяется «Несэ Галю воду», а заглавная песня из киноленты «Весна на Заречной улице» плавно переходит в «Ты ж менэ пидманула». Временами доходит до танцев. Это уже вторая стадия опьянения. Первая – до песен, вторая – до танцев.
Одинаково энергично танцуется и под «Фабричную кадриль», и под «Багама мама». У Серёги Сухарева есть плёнки с любыми песнями. В его коллекции есть и Клавдия Шульженко, и Пугачёва, и «Арабески» с «Чингисханом».
Первыми выбывают Катька с Серёгой. Затем ковыляет домой Череп. А когда возвращается со смены отец, мы с братом на ватных ногах таскаем со двора в квартиру Сухаревых посуду, и оставшуюся мебель. Мама, которая чистила и резала грибы, пока мы «предавались разврату», помогает нам навести порядок во дворе, и недовольно морщится. Не нравится ей, что в доме двое нетрезвых мужиков, и к ним вскоре добавится третий. Петрович своего не упустит, если есть официальный повод.
Покатушки.
Просыпаемся с братом уже ближе к полудни. По очереди принимаем ванну, садимся на кухне завтракать всей семьёй. Давно мы так не собирались вместе. И неизвестно, когда такой момент снова произойдёт. Скоро Лёшка станет папой, и тогда мы совсем перестанем видеть его в Кадыкчане. Но сейчас мы об этом не думаем. Мы рады сидеть в тесноте за крохотным столом, болтать, перебивая друг друга, и нахваливать мамин знаменитый «Наполеон», который она печёт по особым поводам.
Затем отец с Лёшкой отправляются во двор, на осмотр новинки. А я помогаю маме помыть посуду, и вскоре мы всей семьёй собираемся у «Запорожца». Погода чудесная! Свети яркое ласковое солнышко, и пока ещё пригревает. Да так, что даже жарко стало на улице. Это последнее тепло, уходящего лета. Очень скоро Солнце перестанет греть вовсе, и его «работа» сведётся к освещению. До самой весны это будет только светило, и не более того.
Садимся с отцом на заднее сиденье, а сияющая мама восседает впереди с таким видом, будто она капитан корабля, а Алёша просто вахтенный рулевой. Так и есть. Когда мама в машине, путь её лежит туда, куда она пожелает. Сделали почётный круг по объездной бетонке, вокруг посёлка, проехали мимо шахты № 10 «Кадыкчанская», и через весь Новый, а затем Старый Кадыкчан въехали на поле стадиона.
Поле, Это, конечно громко сказано. По факту, это футбольная площадка с воротами без сетки, где не растёт ни единой травинки. Единственное благо, так это то, что относительно ровная площадка. Немногим более удобно играть в футбол, чем на речной гальке. Но мы приехали не в футбол играть. Сначала отец садится за руль, и недолго катается по стадиону. Сначала осторожно, потом, всё более уверенно, опробуя, как ведёт себя на ходу новое достижение советской автомобильной промышленности. Мы наблюдаем за ним со скамейки зрительской трибуны.
Подъехал с удовлетворённой улыбкой: - «Добрый аппарат. Шустрый, приёмистый, и послушный на ходу». Садится на правое сиденье, и кивком указывает мне на водительское сиденье. Трогаюсь значительно успешнее, чем при выезде из гаража в Сусумане, и объехав стадион по беговой дорожке, начинаю выписывать восьмёрки в центре поля.
-Так всякий может. Ты давай задом в ворота заезжай. – Командует отец. – Так. Та-ак. Стоп. Экзамен не прошёл.
- Почему? – таращу удивлённо глаза я.
- Потому, что прежде, чем включить заднюю передачу, ты должен посмотреть в зеркала заднего вида в салоне, и снаружи, если они есть, чтобы убедиться в безопасности, предполагаемого манёвра. Затем, когда передача уже включена, ты обязан положить правый локоть на спинку своего сиденья, и развернуть корпус тела на сто восемьдесят градусов, и наблюдая за обстановкой автомобиля через заднее стекло, начинать движение. Непрерывно наблюдать! При необходимости, подать звуковой сигнал.
- Ну бать, ты выдал! Я же не в школе ДОСААФ, а ты не мой инструктор.
- С самого начала нужно привыкать, чтоб рефлекс вырабатывался, а не то что ты творишь. Жмуришься, глядя через левое плечо, и не видишь, что у тебя позади по правому борту происходит. Всё равно скоро будешь на права сдавать. Учись, пока я жив. Потом спасибо скажешь.
Отец знает. Он много лет был инструктором в автошколе, учил курсантов водить машину на общественных началах. Бесплатно, по поручению Профкома шахты. Смешно, но сам он отметки о категории «В», в правах никогда не имел. Руководство курсов, при школе ДОСААФ, чуть в обморок не попадали, когда в самом конце исполнения отцом «общественной нагрузки», выяснилось, что права у их лучшего (по их же признанию) за все времена инструктора по вождению, только на мотоцикл. Такие дела.
Сапожник без сапог, блин. Тогда все заголосили, мол как так, Петрович, ты лох, какого свет не видывал, мог бы себе пользуясь возможностью все категории открыть на халяву. «Вот вы бы сделали, не сомневаюсь. А я пусть и лох, зато совесть чиста и перед людьми и перед Богом. Нужна будет категория «В», приду как все, заплачу, сдам экзамены, и получу. А халява развращает. Возьмёшь чужое раз, не заметишь, как всё вокруг твоим казаться станет». – ответил им отец.
Километры, расстоянья...
После обеда мама погрустнела. Видно, что ей не хочется выпускать нас из-за стола. Она особо остро чувствует разлуку с сыном, и предчувствует, приближающуюся разлуку и со мной.
Все вместе выходим во двор, чтоб проводить Алёшу. Он заметно нервничает. Видно, ему немного не по себе, наверное передаётся тревога и грусть от мамы. Обнимает нас всех по очереди, целует маму, садится за руль, и бросив своё фирменное «Всё будет тип-топ», давит на педаль газа. В душе, словно оторвалось что-то и упало в низ живота. Как я ненавижу расставания. В голове звучат строчки из песни:
«…Километры, расстоянья,
Неизвестность и недуг.
Среди ночи ожиданий
Свет надежды вспыхнет вдруг
До свиданья, друг,
До свиданья, друг».
Кто же пел эту песню? Вроде бы «Наутилус». Да. Точно «Наутилус». Там, ещё, чувак из «Машины Времени» пел. Тот, который в «Машине» исполнял вокал «Скачек». Или нет... "Скачки" Кутиков пел, а этот, что в "Наутилусе", клавишником был...
Читать заключение... …
Мелкие пакости.
«Ну ладно. Давай, Андрюш, грибы упакуем» - закряхтёл Лёша, нырнув с головой в багажник. В дело пошли огнетушитель, домкрат, дерматиновый чехол с набором гаечных ключей, и, конечно моя болоньевая куртка.
Кадыкчан. Таким он был, когда ещё существовал в нашем мире...
- Вечно ты меня используешь, как подручный материал, брательник.
- Да ладно, ничего с твоей курткой не случится. Да и когда это я тебя использовал?
- Ну как! А помнишь, ты мне акварельными красками выкрасил рожу в коричневый цвет, и сказал матери, что это я сожрал все конфеты, которые она припрятала к празднику?
- Вот ты вспомнил! Это же когда было то? Мы же мелкие были, дурные.
- Ага. А потом использовал мои школьные тетрадки в качестве пыжей для патронов, и устроил стрельбу на соседней стройке. Хорошо, что соседи эти пыжи тогда отцу принесли, а не в ментовку. Весь РОВД от меха обоссался бы, когда следователи прочли бы на уликах «Тетрадь для работ по математике ученика 4 «а» класса Голубева Андрея». Детектив века, просто!
- А!!! Да!!! Ха-ха-ха! Зачётно получилось. Отец тогда ружьё стал в шкафу на замок запирать. Ну всё, поехали. Кстати, ты тоже молодец! – Говорит Алексей, выжимая сцепление. – Помнишь как ты меня отравителем выставил?
- Ну-ка ну-ка… Напомни!
- Помнишь, знакомый отца тебя на «Бродвее выловил с бутылкой уксуса?
- Ах ты об этом!
- Об этом, об этом. Дядя Миша Сорока говорит: - «Смотрю, Витькин Андрюшка с друзьями собакам хвосты связывают. А он то и дело достаёт какую то треугольную бутылочку, и всё к ней прикладывается. Я всё думаю, где я такую видел? А потом вдруг, как ошпарило: - Мне ж моя Агнесса пельмени из такой же бутылочки заправляет. Уксусная эссенция, мать его ети! Бегом к Андрюшке, выхватываю из ручонки бутылочку, ну так и есть. Эссенция! А губы у ребёнка белые как вата! Я его под мышку, и домой бегом. Сначала заставил марганцовки выпить, чтоб проблевался, а потом содой накормил и водой залил. «Что ты творишь»? – спрашиваю. А Андрюшка хнычет: - «Алёша мне дал. Сказал, что это лимона-а-ад».
- А что мне было говорить! Что первое на ум пришло тогда, то и брякнул. Бутылочку то я пустую взял, и помыл, а потом водой с сахаром заправил, и гулять с ней пошёл.
- «Что мне было говорить» - передразнивает меня брат, - Нужно было говорить: - «Я у мамы дурачок». Ты знаешь, меня ведь до сих пор иногда спрашивают, зачем я младшего брата отравить хотел. Людям не объяснишь, что ты не уксус пил. Люди до сих пор помнят только твои слова о том, что Лёша тебе «лимонад» всучил. Эх! Ружьё не взяли!
Звери.
- Что? Чё встал?
- Вон, смотри под кустом. – провожу мысленную линию по указательному пальцу, и вижу зайца, сидящего под кустом стланика в двадцати метрах от обочины.
- Ай ти мой холёсый! Краса-авец! Я бы не смог стрелять, когда он на меня так вот смотрит.
- Было бы ружьё, он не стал бы тут рассиживать. Все звери всегда знают, есть ружьё у человека, или нет. От человека с ружьём они бегут сломя голову ещё тогда, когда человек далеко, и не может его увидеть глазами.
- Это точно. С ружьём идёшь по лесу, кажется, что нейтронная бомба взорвалась. Ни одной животинки не видно. Как только налегке, с ножом, с корзинкой, так словно в зоопарке. Кого только не встретишь. От евражки до лося, весом под тонну. Словно специально выходят покрасоваться.
- Ну, «под тонну», ты загнул.
- Ел такого, бля буду, Лёх. Прошлой осенью Дядя Гена Мещеряков с одной охоты и медвежатины и лосятины привёз. Лосятину тогда в у него в гараже в автоклаве варили, на тушёнку. Мужики пили, мясом закусывали, ну и нам немного попало. Фотку лося показали, я офигел. Лёжа на боку, дяде Гене по пояс. Говорит, без шкуры, головы и копыт, всё по частям взвесили, сложили, вышло восемьсот кэгэ.
- Долгожитель, наверное. У такого мясо не прожуёшь. Говорю же, всё на тушёнку пошло, да на холодец.
- Медведь такой же был?
- Кстати, да. Здоровенный! Самка была, ещё в спячку не легла. Жалко так.
- Зверей всегда жалко. Но они жалости не знают. Особо медведи. Года ведь не было, чтоб кого то из посёлка не задрали, или не покалечили.
- Эту медведицу без шкуры сфотали. Я глянул, сначала подумал, что баба голая лежит. Сиськи точно как у людей. А в животе было два зародыша медвежат. Тоже голенькие, с виду как человеческие младенцы.
- Ну всё, харэ про ужасы.
Гриб.
Едем некоторое время молча, погрузившись каждый в свои размышления. Вдруг замечаю, что у гофрированной резинки, из которой торчит рычаг переключателя коробки передач подрагивает на полу гриб. Подосиновик с ярко-оранжевой головкой. Наклоняюсь за грибом, и чуть не бьюсь головой о торпедо.
- Чего ты опять встал?
- Вон, смотри, какая красота.
Поднимаю голову, и смотрю, чем там залюбовался брат. Увиденное, повергает меня в оцепенение. Смотрю расширенными глазами, и дар речи пропал. То, что видел раньше на картинках в классе начальной военной подготовки в школе, да в документальных фильмах о ядерном оружии.
С полигона прииска «Каменистый» в небо поднимается ярко-оранжевый гриб. Цвет неестественный, какой то химический. Мелькнула мысль о том, что не выпал ли я опять из этого измерения, когда видел мультики на Эмтегее, в результате недосыпа. Тут же раздался оглушительный грохот, похожий на раскат грома. Даже машина слегка качнулась от удара воздушной волны. Это понятно. Скорость звука гораздо медленней скорости света, поэтому на расстоянии изображение мы видим как они есть, а звук доносится только через определённое время, которое ему приходится затрачивать, преодолевая плотный воздух.
Завороженные смотрим, как «шляпка» поднимается всё выше на толстой ножке из клубящегося оранжевого тумана вперемешку с пылью. Видно даже крупные осколки породы, падающие на землю с большой высоты. Лёха торжествующе смотрит на моё белое от ужаса лицо, и не скрывая удовольствия от моего замешательства, спрашивает: - «Что? Первый раз видишь, как старатели породу взрывают»?
- Лёха! Это же полный пинцет! Они ядерное оружие применяют!
- Дурень! Так ведёт себя аммонит на открытом воздухе. Сейчас, когда столб со шляпкой поднимется на километр, появится и «юбочка» как у поганки. Тогда ваще будет на взрыв атомной бомбы похоже.
- Блин. Что-то мне не по себе. Жутко так выглядит. Не верится, что обычная взрывчатка, с которой наш батя всю жизнь дело имеет в шахте, такой эффект имеет.
Гриб продолжает расти, и его шляпку уже не видно из машины. Выходим на воздух, и стоим, задрав высоко головы. Не понимаю, он на такой верхотуре клубится, что «шляпку» по идее должно за сотни километров быть видно. Почему же мы в Кадыкчане никогда не видели таких грибов, ведь вокруг повсюду прииск на прииске? Правда, не везде взрывают, но всё же… Вскоре «гриб» начал менять очертания. Пыль осаждается на место эпицентра, и облаком плывёт по ветру. «Шляпку» и «юбочку» тоже быстро размывает ветром, и вскоре мы наблюдаем просто оранжевый бесформенный ком из пыли и газа. Всё. Конец фильма. Едем. До дома всего ничего осталось.
Обмывание 2.
Появление новенького «Запорожца» не могло не вызвать жгучий интерес соседей. Серёга Сухарев, с первого этажа, тут же распахнул настежь окно, выставил наружу огромную колонку «АС-90», и «врубил» на полную мощность популярную песенку в исполнении группы «Примус»:
«Папа к подъезду пригнал "Жигули"
Улыбка шире лица
Медленно ехал и плохо рулил
Но счастью не видно конца
Слух облетел моментально весь дом
Слух раздувался и рос
Скоро мы видим за каждым окном
Как сплющились губы и нос
Это глядят соседи
Те кто пока не едет
А ходит пешком
Близко и далеко
Кто с красивой жизнью не знаком…»
Я горд за брата, и счастлив. Но это всё цветочки, по сравнению с тем, что чувствует в этот триумфальный момент мой брат. Судя по его физиономии, он сейчас ощущает себя, как минимум, сержантом Зиганшиным, а как максимум, Юрием Гагариным по возвращению из Космоса. Если б ты знал, Лёха, как я люблю тебя, и как горжусь тобой! Если бы я, хотя бы на сотую долю был похож на тебя!
Внезапно музыка обрывается, а колонка с грохотом падает на пол внутрь. Вместо неё по пояс в окно показываются раскрасневшийся Серёга, с вечными очками с толстыми линзами на крючковатом носу, в обнимку с пьяной Катькой Похажаевой.
- Алёшенька! Иди я тебя обниму! М-м-м!!!
- Ребят, ну вы в своём репертуаре. Когда праздник то у вас закончится? – Смеётся Алексей.
- Вот проставишься, и всё, кончим, и пойдём на работу. – Улыбаясь во весь рот, хохочет Серёга - бывший одноклассник моего брата.
- Придурок! У тебя одно «кончалово» на уме, - шутливо изображает гнев Катька, игриво посматривая на своего «жениха», с которым они уже несколько лет «женихаются». То у него, на первом этаже, то у неё на третьем. Только вот о свадьбе до сих пор никто не слышал ни от Катьки, ни от Серёги. Похоже, их вполне устраивало такое положение.
Но большинство жителей посёлка, тихо осуждают их аморальный образ жизни, хотя никогда и не выражают своё осуждение публично. Не принято это у нас – обсуждать и сплетничать. Слова у нас на последнем месте. Главное – дела. Человека ценят по тому, насколько он умеет держать слово, и на сколько хорошо он умеет делать своё дело. Всё остальное – пыль. Говорить о чужой жизни – значит опуститься до уровня этой пыли.
«Ладно, Серёг. Уболтал. Налью, только закусь с вас». - милостиво соглашается Лёха, открывает багажник, и начинает доставать оттуда всяческие припасы.
Примерно через час, во дворе нашей трёхэтажки уже дымит мангал, стоит полированный стол – раскладушка, который вытащил из своей квартиры Серёга Сухарев, а вокруг расселись на стульях и табуретах соседи, те, кто решил присоединиться к празднику, и прибыл на место со своим собственным сидением.
Во главе стола, закинув ногу на ногу, с извечной «беломориной» в зубах, председательствует Череп. Дядя Коля Смирнов. Он у нас во дворе считается авторитетом. Самый старый из жильцов. Фронтовик, пенсионер. Его жена умерла молодой, так и не успев родить наследника. А других родственников у дяди Коли в живых не осталось. Всю его семью убили фашисты во время оккупации Белоруссии. Поэтому, заработав шахтёрскую пенсию, Череп так и не уехал никуда с Колымы, как это делает большинство.
Напитки и закуска не помещаются на столе. Красная рыба всех видов, икра, гребешки, салаты с мясом трубача, селёдка под шубой, винегрет, оливье, даже целая кастрюля с пельменями. Каждый несёт на общий стол, всё, что есть на кухне или в погребе. Здесь неведомо понятие «жадность». Здесь каждый старается сделать всё, от него зависящее, чтоб близкие могли порадоваться. И мы все радуемся. Просто так. Нет, за брата все, конечно рады, но очень скоро, после третьего тоста «за обнову», и после того, как Лёха поставил на каждой из четырёх сторон машины крест, пальцем, смоченным в рюмке с водкой, уже никто не помнит по какому поводу все собрались.
Кто-то приходит, кто-то уходит. За столом периодически появляются то гитара, то баян или балалайка. А когда инструментов нет, все присутствующие заводят застольные песни без всякого аккомпанемента. «Чёрный ворон» сменяется «Несэ Галю воду», а заглавная песня из киноленты «Весна на Заречной улице» плавно переходит в «Ты ж менэ пидманула». Временами доходит до танцев. Это уже вторая стадия опьянения. Первая – до песен, вторая – до танцев.
Одинаково энергично танцуется и под «Фабричную кадриль», и под «Багама мама». У Серёги Сухарева есть плёнки с любыми песнями. В его коллекции есть и Клавдия Шульженко, и Пугачёва, и «Арабески» с «Чингисханом».
Первыми выбывают Катька с Серёгой. Затем ковыляет домой Череп. А когда возвращается со смены отец, мы с братом на ватных ногах таскаем со двора в квартиру Сухаревых посуду, и оставшуюся мебель. Мама, которая чистила и резала грибы, пока мы «предавались разврату», помогает нам навести порядок во дворе, и недовольно морщится. Не нравится ей, что в доме двое нетрезвых мужиков, и к ним вскоре добавится третий. Петрович своего не упустит, если есть официальный повод.
Покатушки.
Просыпаемся с братом уже ближе к полудни. По очереди принимаем ванну, садимся на кухне завтракать всей семьёй. Давно мы так не собирались вместе. И неизвестно, когда такой момент снова произойдёт. Скоро Лёшка станет папой, и тогда мы совсем перестанем видеть его в Кадыкчане. Но сейчас мы об этом не думаем. Мы рады сидеть в тесноте за крохотным столом, болтать, перебивая друг друга, и нахваливать мамин знаменитый «Наполеон», который она печёт по особым поводам.
Затем отец с Лёшкой отправляются во двор, на осмотр новинки. А я помогаю маме помыть посуду, и вскоре мы всей семьёй собираемся у «Запорожца». Погода чудесная! Свети яркое ласковое солнышко, и пока ещё пригревает. Да так, что даже жарко стало на улице. Это последнее тепло, уходящего лета. Очень скоро Солнце перестанет греть вовсе, и его «работа» сведётся к освещению. До самой весны это будет только светило, и не более того.
Садимся с отцом на заднее сиденье, а сияющая мама восседает впереди с таким видом, будто она капитан корабля, а Алёша просто вахтенный рулевой. Так и есть. Когда мама в машине, путь её лежит туда, куда она пожелает. Сделали почётный круг по объездной бетонке, вокруг посёлка, проехали мимо шахты № 10 «Кадыкчанская», и через весь Новый, а затем Старый Кадыкчан въехали на поле стадиона.
Поле, Это, конечно громко сказано. По факту, это футбольная площадка с воротами без сетки, где не растёт ни единой травинки. Единственное благо, так это то, что относительно ровная площадка. Немногим более удобно играть в футбол, чем на речной гальке. Но мы приехали не в футбол играть. Сначала отец садится за руль, и недолго катается по стадиону. Сначала осторожно, потом, всё более уверенно, опробуя, как ведёт себя на ходу новое достижение советской автомобильной промышленности. Мы наблюдаем за ним со скамейки зрительской трибуны.
Подъехал с удовлетворённой улыбкой: - «Добрый аппарат. Шустрый, приёмистый, и послушный на ходу». Садится на правое сиденье, и кивком указывает мне на водительское сиденье. Трогаюсь значительно успешнее, чем при выезде из гаража в Сусумане, и объехав стадион по беговой дорожке, начинаю выписывать восьмёрки в центре поля.
-Так всякий может. Ты давай задом в ворота заезжай. – Командует отец. – Так. Та-ак. Стоп. Экзамен не прошёл.
- Почему? – таращу удивлённо глаза я.
- Потому, что прежде, чем включить заднюю передачу, ты должен посмотреть в зеркала заднего вида в салоне, и снаружи, если они есть, чтобы убедиться в безопасности, предполагаемого манёвра. Затем, когда передача уже включена, ты обязан положить правый локоть на спинку своего сиденья, и развернуть корпус тела на сто восемьдесят градусов, и наблюдая за обстановкой автомобиля через заднее стекло, начинать движение. Непрерывно наблюдать! При необходимости, подать звуковой сигнал.
- Ну бать, ты выдал! Я же не в школе ДОСААФ, а ты не мой инструктор.
- С самого начала нужно привыкать, чтоб рефлекс вырабатывался, а не то что ты творишь. Жмуришься, глядя через левое плечо, и не видишь, что у тебя позади по правому борту происходит. Всё равно скоро будешь на права сдавать. Учись, пока я жив. Потом спасибо скажешь.
Отец знает. Он много лет был инструктором в автошколе, учил курсантов водить машину на общественных началах. Бесплатно, по поручению Профкома шахты. Смешно, но сам он отметки о категории «В», в правах никогда не имел. Руководство курсов, при школе ДОСААФ, чуть в обморок не попадали, когда в самом конце исполнения отцом «общественной нагрузки», выяснилось, что права у их лучшего (по их же признанию) за все времена инструктора по вождению, только на мотоцикл. Такие дела.
Сапожник без сапог, блин. Тогда все заголосили, мол как так, Петрович, ты лох, какого свет не видывал, мог бы себе пользуясь возможностью все категории открыть на халяву. «Вот вы бы сделали, не сомневаюсь. А я пусть и лох, зато совесть чиста и перед людьми и перед Богом. Нужна будет категория «В», приду как все, заплачу, сдам экзамены, и получу. А халява развращает. Возьмёшь чужое раз, не заметишь, как всё вокруг твоим казаться станет». – ответил им отец.
Километры, расстоянья...
После обеда мама погрустнела. Видно, что ей не хочется выпускать нас из-за стола. Она особо остро чувствует разлуку с сыном, и предчувствует, приближающуюся разлуку и со мной.
Все вместе выходим во двор, чтоб проводить Алёшу. Он заметно нервничает. Видно, ему немного не по себе, наверное передаётся тревога и грусть от мамы. Обнимает нас всех по очереди, целует маму, садится за руль, и бросив своё фирменное «Всё будет тип-топ», давит на педаль газа. В душе, словно оторвалось что-то и упало в низ живота. Как я ненавижу расставания. В голове звучат строчки из песни:
«…Километры, расстоянья,
Неизвестность и недуг.
Среди ночи ожиданий
Свет надежды вспыхнет вдруг
До свиданья, друг,
До свиданья, друг».
Кто же пел эту песню? Вроде бы «Наутилус». Да. Точно «Наутилус». Там, ещё, чувак из «Машины Времени» пел. Тот, который в «Машине» исполнял вокал «Скачек». Или нет... "Скачки" Кутиков пел, а этот, что в "Наутилусе", клавишником был...
Читать заключение... …
Posts from This Journal by “Эмтегей” Tag
-
"Эмтегей 85' Колыма реальная и мистическая"
-
Успей заказать, пока снова не закончилась
Друзья, у меня хорошая новость. Вышел дополнительный тираж "Эмтегея". Кто не успел купить в прошлом году, заказывайте на сайте…
-
Что делать, если "Эмтегей" в магазинах закончился
Издатель должен знать, сколько книг напечатать. Если наберётся 1000 заявок, "Эмтегей" снова появится в продаже. Не поленитесь, отправьте…
-
Колымские рассказы. - Веб рассказ
…
-
Хватит врать про "ужасы" Колымы
…
-
Колыма - родина "ихнего" страха
Принято считать, что человек не может ненавидеть и бояться чего-либо своего, родного, пусть и неприглядного. И это верно. Только чужие поливают…
-
Лярвы.- Веб рассказ.
Очередной шедевр от Светланы Кутузовой (Стихии Света). Авторская постановка одной из глав книги "Эмтегей 85' Колыма реальная и…
-
Золотой «Дуглас».
Помню как Олег Загвоздкин нашёл в ручье крупный золотой самородок, и повертев его с минуту, забросил подальше в кочкарник. И вознаграждения не…
-
Зайкины сказки
Случилось как — то раз, нам с Андреем, оказаться в одной большой компании, на пикнике, устроенном по случаю Дня Победы. В начале мая Колыму…
РЕПОСТ прошу! Друзья! Прошу поддержать наше начинание по реставрации старинного купеческого дома, который мы собираемся превратить в дом-музей мещанского быта, "Дом сохранения истории "Инрог" в котором всегда будут комнаты для гостей. Делитесь роликом на своих страницах и показывайте…
Profile
kadykchanskiy- kadykchanskiy
- Эфиры Кадыкчанского
Page Summary
Comments
- 1 Dec 2023, 14:38однажды по трассе недалече от меня ударила молния. Я такое впервые в жизни видел как молния бьёт в землю. Так вот это не была какая- ниточка энергии. Толщина эдак на глазок была с ж/д цистерну…
- 1 Dec 2023, 07:15а можно поподробнее?
- 1 Dec 2023, 05:47Победа в Крымской войне
- 1 Dec 2023, 01:48Хотите мозги потренировать? Попробуйте это - Более подробно на моей странице. ))
- 1 Dec 2023, 01:31Слово в слово.
Designed by 
yoksel
Comments
У подруги семилетний сын сломал руку девятимесячному брату - приёмчики показывал.