Если захотеть, то можно и взлететь.
Русская поговорка.
В свете случайно обнаруженного мною сегодня в тырнете ролика, поговорка начинает приобретать вполне реальный, а не переносный смысл. Вспомнил информацию, которая в своё время меня поразила до глубины души. Которая буквально лишила меня сна и покоя. Я отыскивал и собирал любую информацию по теме, всё, что могло иметь хоть какое то отношение к открытию, совершённому много лет назад советским учёным - энтомологом из Сибирского отделения АН СССР в Новосибирске Виктором Степановичем Гребенниковым. Статья об изобретении антигравитационной платформы была опубликована журнале "Техника Молодёжи" №4 за 1993г. Помните что это было за время? Кому тогда было до каких то изобретений, если учёные целыми институтами строем пошли на рынки торговать китайскими игрушками, кожаными куртками и автозапчастями.
Много лет не вспоминал об этом, потому, что решил когда-то, что раз никто больше не говорит об этом, значит всё просто чушь. Оказывается зря!
В свете случайно обнаруженного мною сегодня в тырнете ролика, поговорка начинает приобретать вполне реальный, а не переносный смысл. Вспомнил информацию, которая в своё время меня поразила до глубины души. Которая буквально лишила меня сна и покоя. Я отыскивал и собирал любую информацию по теме, всё, что могло иметь хоть какое то отношение к открытию, совершённому много лет назад советским учёным - энтомологом из Сибирского отделения АН СССР в Новосибирске Виктором Степановичем Гребенниковым. Статья об изобретении антигравитационной платформы была опубликована журнале "Техника Молодёжи" №4 за 1993г. Помните что это было за время? Кому тогда было до каких то изобретений, если учёные целыми институтами строем пошли на рынки торговать китайскими игрушками, кожаными куртками и автозапчастями.
Много лет не вспоминал об этом, потому, что решил когда-то, что раз никто больше не говорит об этом, значит всё просто чушь. Оказывается зря!
Вот фото демонстрации полёта изобретённой Гребенником платформы:
Впечатлило? И меня тоже не впечатлило с начала... Пока не прочитал записки самого энтомолога. Главным открытием жизни он считал эффект полостных структур - ЭПС. Суть его в том, что все без исключения пористые структуры, в том числе даже хлеб, пчелиные соты, поролон и пр. обладают некоей энергией. Именно ЭПС и легла в основу изобретения летающей платформы. И как бы анекдотично она не выглядела на фото, прихожу к выводу, что да.... не всегда от великого до смешного один шаг. Бывает и наоборот.
Обратимся к самому учёному:
“Летом 1988 года, разглядывая в микроскоп хитиновые покровы насекомых, перистые их усики, тончайшие по структуре чешуйки бабочкиных крыльев, ажурные с радужным переливом крылья златоглазок и прочие Патенты Природы, я заинтересовался необыкновенно ритмичной микроструктурой одной из довольно крупных насекомьих деталей. Это была чрезвычайно упорядоченная, будто выштампованная на каком-то сложном автомате по специальным чертежам и расчетам, композиция. На мой взгляд, эта ни с чем не сравнимая ячеистость явно не требовалась ни для прочности этой детали, ни для ее украшения
Ничего такого, даже отдалённо напоминающего этот непривычный удивительный микроузор, я не наблюдал ни у других насекомых, ни в остальной природе, ни в технике или искусстве; оттого, что он объёмно многомерен, повторить его на плоском рисунке или фото мне до сих пор не удалось. Зачем насекомому такое? Тем более структура эта - низ надкрыльев - почти всегда у него спрятана от других глаз, кроме как в полете, когда ее никто и не разглядит
Я заподозрил: никак это волновой маяк, обладающий «моим» эффектом многополостных структур? В то поистине счастливое лето насекомых этого вида было очень много, и я ловил их вечерами на свет; ни «до», ни «после» я не наблюдал не только такой их массовости, но и единичных особей
Положил на микроскопный столик эту небольшую вогнутую хитиновую пластинку, чтобы еще раз рассмотреть ее страннозвездчатые ячейки при сильном увеличении. Полюбовался очередным шедевром Природы ювелира, и почти безо всякой цели положил было на нее пинцетом другую точно такую же пластинку с этими необыкновенными ячейками на одной из её сторон
Но, не тут-то было: деталька вырвалась из пинцета, повисела пару секунд в воздухе над той, что на столике микроскопа, немного повернулась по часовой стрелке, съехала - по воздуху! - вправо, повернулась против часовой стрелки, качнулась, и лишь тогда быстро и резко упала на стол
Что я пережил в тот миг - читатель может лишь представить..
Придя в себя, я связал несколько панелей проволочкой; это давалось не без труда, и то лишь когда я взял их вертикально. Получился такой многослойный «хитиноблок». Положил его на стол. На него не мог упасть даже такой сравнительно тяжелый предмет, как большая канцелярская кнопка: что-то как бы отбивало ее вверх, а затем в сторону. Я прикрепил кнопку сверху к «блоку» - и тут начались столь несообразные, невероятные вещи (в частности, на какие-то мгновения кнопка начисто исчезла из вида!), что я понял: никакой это не маяк, а совсем, совсем другое
И опять у меня захватило дух, и опять от волнения все предметы вокруг меня поплыли как в тумане; но я, хоть с трудом, все-таки взял себя в руки, и часа через два смог продолжить работу..
Вот с этого случая, собственно, всё и началось”
А через 2 года кропотливой работы появилась показанная на фотографии платформа – летательный аппарат с удивительными характеристиками. Он невидим для окружающих, не требует традиционного в нашем понимании двигателя, не имеет ни крыла, ни воздушного винта, бесшумен, элементарно развивает безопасную скорость полёта в 1500 км/час, которая не ощущается пилотом, совершенно отсутствуют инерционные свойства перемещаемого тела, нет ни теплового воздействия на ЛА окружающего воздуха, ни скоростного напора и многие другие качества. И по виду очень простой – стойка с двумя рукоятками, установленная на раскрытом этюднике. Дальше я приведу отрывок из книги В.С.Гребенникова "Полёт".
"Тихий степной вечер. Медно-красный диск солнца уже коснулся далекого мглистого горизонта. Домой выбираться поздно — задержался тут я со своими насекомьими делами и готовлюсь ко сну, благо, во фляжке осталась вода и есть противокомариная «Дэта», которая здесь очень нужна: на крутом берегу солоноватого озера великое множество этих надоедливых кусак
Дело происходит в степи, в Камышловской долине — остатке бывшего мощного притока Иртыша, превратившегося из-за распашки степей и вырубки лесов в глубокий и широкий лог с цепочкой вот
таких соленых озер. Безветренно — не шелохнется даже травинка. Над вечерним озером мелькают утиные стайки, слышится посвист куликов. Высокий небосвод жемчужного цвета опрокинулся над затихающим степным миром. Как же хорошо здесь, на приволье
Устраиваюсь у самого обрыва, на травянистой лужайке: расстилаю плащ, кладу рюкзак под голову; перед тем как лечь, собираю несколько сухих коровьих лепешек, складываю их рядом в кучку, зажигаю — и романтичный, незабываемый запах этого синего дымка медленно расстилается по засыпающей степи. Укладываюсь на свое нехитрое ложе, с наслаждением вытягиваю уставшие за день ноги, предвкушая еще одну (а это выпадает мне нечасто) замечательную степную ночь. Голубой дымок тихо уносит меня в Страну Сказок, и сон наступает быстро: я становлюсь то маленьким- маленьким, с муравья, то огромным, как все небо, и вот сейчас должен уснуть; но почему сегодня эти кажущиеся "предсонные изменения" размеров моего тела какие то необычные, уж очень сильные; вот к ним добавилось нечто новое: ощущение падения - будто из-под меня мгновенно убрали этот высокий берег, и я падаю в неведомую и страшную бездну!
Вдруг замелькали какие-то всполохи, и я открываю глаза, но всполохи не исчезают - пляшут по жемчужно-серебристому вечернему небу, по траве. Появился резкий металлический привкус во рту - будто я приложил в языку контакты сильной батарейки. Зашумело в ушах; отчетливо слышны двойные удары собственного сердца
Какой уж тут сон!
Я сажусь и пытаюсь отогнать эти неприятные ощущения, но ничего не выходит, лишь всполохи в глазах из широких и нерезких превратились и узкие четкие не то искры, не то цепочки, и мешают смотреть вокруг. И тут я вспомнил: очень похожие ощущения я испытал несколько лет назад в Лесочке, а именно в Заколдованной Роще (так автор называет места на территории энтомологического заказника в Омской области). Пришлось, встать в походить По берегу: везде ли здесь такое? Вот здесь, в метре от обрыва— явное воздействие "чего-то", отхожу в глубь степи на десяток метров— это -"что-то" вполне явственно исчезает. Становится страшновато; один, в безлюдной степи, у «Заколдованного Озера» собраться быстренько —и подальше отсюда. Но любопытство на этот раз берет верх; что же это все-таки такое? Может, это от запаха озерной воды и тины! Спускаюсь вниз, под обрыв, сажусь у воды, на большой комок глины. Густой сладковатый запах сапропеля — перегнивших остатков водорослей — обволакивает меня словно в грязелечебнице. Сижу пять минут, десять — ничего неприятного нет. впору где-то здесь улечься спать, но тут внизу очень сыро. Забираюсь на верх обрыва — прежняя история! Кружится голова, снова "гальванически" кислит во рту, и будто меняется мой вес — то легкий я невероятно, то, наоборот, тажелый-тяжелый; в глазах снова разноцветно замелькало... Невероятно: было бы это действительно «гиблое место», какая-то нехорошая аномалия — не росла бы тут, наверху, вот эта густая трава, и не гнездились бы те самые крупные пчелы, норками которых буквально испещрен крутой глинистый обрыв — а я вед
устраивался на ночлег как раз над их подземным "пчелоградом", в недрах которого, конечно, великое множество ходов, камер, личинок, куколок, живых и здоровых. Так в тот раз я ничего не понял, не выспавшийся, с тяжелой головой, ранним летним утром — еще не взошло солнце -подался в сторону тракта, чтоб на попутке уехать в Исилькуль
В то лето я побывал на «Заколдованной Озере» еще четыре раза, в разное время и в разную погоду. К концу лета пчелы мои раэлетались тут в невероятном количестве, доставляя в норки откуда-то ярко-желтую цветочную пыльцу — одним словом, чувствовали себя прекрасно. Чего не скажешь обо мне: в метре от обрыва над их гнездами явственный «комплекс» неприятнейших ощущений, метрах в пяти - без таковых... И опять недоумение: ну почему именно тут
чувствуют себя прекрасно растения, и эти пчелы, гнездящиеся здесь же а великом множестве, так что обрыв испещрен их норками, как невмеру ноздреватый сыр, а местами — почти как губка? Разгадка пришла много лет позднее, когда пчелоград в Камышловской долине погиб: пашня подступила к самому обрыву который из-за этого обвалился, и теперь там не только ни норки, ни травинки, но и огромная гнуснейшая свалка
У меня осталась лишь горстка старых глиняных комков —.обломков тех гнезд — с многочисленными каморками-ячейками. Ячейки были расположены бок о бок и напоминали маленькие наперстки, или, скорее кувшинчики с плавно сужающимися горлышками; я уже знал, что. пчелы эти относятся к виду Галикт четырехпоясковый — по числу светлых колечек на продолговатом брошке. На моем рабочем столе, заставленном приборами, жилищами муравьев, кузнечиков, пузырьками с реактивами и всякой иной
всячиной, находилась широкая посудина, наполненная этими ноздреватыми комками глины. Потребовалось что-то взять, и я пронес руку над этими дырчатыми обломками. И случилось чудо: над ними я неожиданно почувствовал тепло... Потрогал комочки рукой — холодные, над ними же — явное ощущение тепла; вдобавок появились в пальцах какие-то неведомые мне раньше толчки, подергивания, "тиканья". А когда я пододвинул миску с гнездами на край стола и склонил над нею лицо, ощутил то же самое, что на Озере: будто голова делается легкой и большой-большой, тело проваливается куда-то вниз, в глазах - скроподобные вспышки, во рту - вкус батарейки, легкая тошнота...
Я положил сверху картонку — ощущения те же. Крышку от кастрюли — будто ее и нет, и это «что-то» пронзает преграду насквозь. Следовало немедленно изучить феномен. Но что я мог сделать дома без каких бы то ни было физических приборов? Исследовать гнездышки помогали мне сотрудники многих институтов нашего ВАСХНИЛ - городка (в Новосибирске). Но, увы, приборы не реагировали на них нисколько: ни точнейшие термометры, ни регистраторы ультразвука, ни электрометры, ни магнитометры. Провели точнейший химический анализ этой глины -ничего особенного. Молчал и радиометр... Зато руки, обычные человеческие руки — и не только мои! — явственно ощущали над гнездовьями то тепло, то как бы холодный ветерок, то мурашки, то тики то более густую, вроде киселя, среду; у одних рука «тяжелела», у других будто что-то подталкивало ее вверх; у некоторых немели пальцы, сводило мышцы предплечья, кружилась голова, обильно выделялась слюна. Сходным образом вел себя пучок бумажных трубок, сплошь заселенных пчелами-листорезами. В каждом тоннеле помещался сплошной ряд многослойных стаканчиков из обрезков листьев, закрытых вогнутыми круглыми — тоже из листьев — крышечками; внутри стаканчиков — шелковые овальные коконы с личинками и куколками. Я предлагал людям, ничего не знающим о моей находке, подержать ладонь или лицо над гнездовьем листорезов, и все подробно протоколировал. Результаты этих необычных экспериментов вы можете найти в моей статье «О физико-биологических свойствах гнездовий пчел-опылителей»,опубликованной в третьем номере «Сибирского вестника сельскохозяйственной науки» за 1984 год. Там же приведена и формула открытия — краткое физическое объяснение этого удивительного явления. «Отталкиваясь» от пчелиных гнезд, я натворил несколько десятков искусственных «сотов» из пластика, бумаги, металла, дерева, и оказалось, что причина всех этих непривычных ощущений — никакое не «биополе», а размеры, форма, количество, взаиморасположение полостей, образованных любыми твердыми телами. И по-прежнему организм это чувствовал, а приборы «молчали». Назвав находку эффектом полостных структур — ЭПС, я усиленно продолжал и разнообразил опыты, и Природа продолжала раскрывать мне свои сокровенные тайны одну за другой... Оказалось, что в зоне действия ЭПС заметно угнетается развитие сапрофитных почвенных бактерий, дрожжевых и иных грибков, прорастание зерен пшеницы, меняется поведение микроскопических подвижных водорослей хламидомонад, появляется свечение личинок пчел-листорезов, а взрослые пчелы в этом поле ведут себя намного активнее, и работу по опылению растений заканчивают на две недели раньше. Оказалось, что ЭПС ничем не экранируется, подобно гравитации, действуя на живое сквозь стены, толстый металл, другие преграды. Оказалось, что если переместить ячеистый предмет на новое место, то человек ощутит ЭПС не сразу, а через несколько секунд или минут, в прежнем же месте остается «след», или, как я его шутя назвал, «фантом», ощутимый рукою через десятки минут, а то и спустя месяцы. Оказалось, что поле ЭПС убывает от сотов не равномерно, а окружает их целой системой невидимых, но иногда очень четко ощутимых «оболочек». Оказалось, что животные (белые мыши) и люди, попавшие в зону действия даже сильного ЭПС, через некоторое время привыкают к нему, адаптируются. Иначе и быть не может: нас ведь повсюду окружают многочисленные большие и малые полости, решетки, клетки — живых и мертвых растений (да и наши собственные клетки), пузырьки всяких поролонов, пенопластов, пенобетонов, сами комнаты, коридоры, залы, кровли, пространства между деталями пультов, приборов, машин, между деревьями, мебелью, зданиями. Оказалось, что «столб» или «луч» ЭПС сильнее действует на живое тогда, когда он направлен в противосолнечную сторону, а также вниз, к центру Земли.
[Продолжение здесь]
http://kadykchanskiy.livejournal.com/54540.html
Journal information