Видел себя в незнакомом городе. Лето, жара, я иду по аллее, где две пешеходные дорожки разделены широким газоном с аккуратно подстриженной травой. Вижу, по соседней дорожке навстречу идут две женщины в лёгких простеньких платьях. Смеются, и оживлённо беседуют. Узнаю в одной из них Людмилу Гурченко, и кричу, как заполошный: - «Людмила…»! А отчество не могу вспомнить. Смущаюсь, краснею, и наплевав на приличия бегу прямо по газону к женщинам.
Те смеются, а я тем временем вспоминаю, и говорю:
- Людмила Марковна! Я вас ищу, а мне никто не говорит, где вы живёте. – И с удивлением замечаю, что Гурченко выглядит молодо, как в фильме «Вокзал для двоих».
- Здравствуйте! А я вас помню, мы на телевидении с вами встречались в конце восьмидесятых.
- Нет… - Мямлю я, потупив взор, и зачем то начинаю врать: – Это было в девяностых…
- Ну, всё равно, я вас помню, мой милый друг! – А мне жутко неловко, не хочу ей говорить, что она ошибается.
- Нам нужно поговорить о…
- У меня и поговорим. Только позже. Мой адрес Русская аллея, дом 92, квартира 74. Обязательно приходите. Обещайте! Помните адрес?
- Помню. Русская аллея, дом 92, квартира 74. Обязательно в ближайшие дни прибуду к вам.
Затем подруга, давно умершей актрисы, берёт её под локоть, и что-то выговаривая ей с нахмуренными бровями, уводит её подальше от меня по дорожке. Я понимаю, что она ругается на Гурченко за то, что та даёт свой адрес каждому встречному – поперечному проходимцу.
Просыпаюсь, и понимаю, что это не очень хорошо, когда покойник зовёт меня в гости, а я ещё даю обещание в скором времени к ней явиться. Она умерла 6 лет назад, на месяц раньше моего отца...
Неужели мне уже пора?
Journal information