kadykchanskiy

Когда мы поднялись настолько, что стало видно всё пространство далеко - далеко, как могут видеть только птицы или Боги, когда летают, вдруг стало становиться очень холодно. Мне и раньше доводилось испытывать это ощущение, но лишь едва-едва, где-нибудь у реки или озера в предрассветные часы, но сейчас повеяло настоящей стужей. А там, далеко внизу, в той стороне, откуда мы пришли, где заходит за горизонт солнце, и где живёт огромное количество Богов в круглых городах, вдруг появилась вода. Много воды, даже не думал, что столько бывает сразу в одном месте. Раньше она лишь струилась ручейками и реками, а теперь заполнила всю равнину далеко внизу под нами, на сколько хватало взгляда. Впрочем видно было не особенно далеко из-за огромно количества пыли и каких то белых хлопьев, которые неслись по воздуху, со всё стихающей скоростью. Страшный зверь явно уставал от собственной ярости. Но на смену ему пришёл другой зверь. Огненный. Из трещин в земле тут и там вдруг начал вытекать огонь. Местами он просто заливал всё вокруг, плавя камни, а кое-где вырывался из под земли толчками, выбрасывая высоко в небо гигантские столбы огня. Ревело жидкое пламя, чёрный дым застилал всё пространство под нами, засверкали жуткие молнии, и всё потонуло во мгле.

Несколько дней солнце не появлялось в небе, а холод усилился настолько, что мы с Тартом едва были живы. Только заметили, что если постоянно бегать, тогда становится теплее. Когда ветер стих окончательно, Тарт собрал охапку расплющенной древесины и вызвал огонь. Скоро в пещере стало совсем тепло, но пить хотелось нестерпимо, так сильно, что мы забыли даже о голоде. А вода казалась так близко! Вон её сколько! До самого горизонта, на расстоянии многих дней пути была одна только вода.

Наконец всё стихло и мы оба вышли из убежища на морозный воздух. Камни ещё недавно раскалённые адским пламенем были местами покрыты белым холодным порошком, в тех местах, где успели остыть. Мы стояли на вершине горы, небо почему то стало тёмно-фиолетовым и на нём появилось множество крохотных лун! Как будто миллионы волчьих глаз светятся высоко вверху. От нашего убежища прямо вдоль большой воды протянулся каменный хребет, и нам не оставалось ничего иного, как идти по нему туда, где солнце бывает в середине дня.

Когда перед глазами уже плыли белые пятна, Тарт радостно вскрикнул и побежал. Странно. Как тяжело стало идти. Словно тысяча камней навалилась на спину и прижимает нас к земле. И Бог тоже это чувствует! В другое время он просто оттолкнулся бы от земли и стал бы махать руками и ногами, чтоб пролететь расстояние трёх прыжков тигра, не касаясь земли. А теперь он не отрывается, делает каждый шаг, да ещё с трудом! Тарт смешно повалился на землю и начал пить из ручья, который струился между свеженаваленных камней. Я взвизгнул и помчался к нему. Начал лакать воду и лизать лицо своему Богу. Надеюсь, он не разучился добывать нам обоим еду, вместе с утратой способности летать?

Тарт начал плескать мне в морду водой, трепать за ухом и приговаривать что-то на своём дурацком языке. Потом встал, вытянул руки к небу, задрав голову, и громко закричал: - «Урра-аалл-ааху»!!! Всё ясно. Он решил дать имя появившимся горам. Назвал их УРАЛЛАХ. Хорошее имя. Интересно, как большую воду он назовёт? Она же «сожрала» его богиню и семерых щенков! Точнее детишек, как Боги их называют. Как я вообще запоминаю их слова? Боги то они Боги. Могут из ничего еду делать, воду. Шкуру меняют  когда вздумается, а вот понимать собак и других животных у них получается через раз.

- Ну что, Бок… Пойдём на юг, вдоль моря? – Я вопросительно взглянул на Тарта – Конечно это море! Оно принесло мор на весь наш род и все племена в округе. Идём искать живых. Что? Голоден? Ну что вы за народ такой – собаки! Пора уже самим научится ловить себе завтраки!

Не особо понял, что он сказал, но наконец-то сознание у него проблескнуло. Понял, что я прошу еды. Я же просто с ног валюсь от голода!

Мы шли очень долго. Лапы сбиты в кровь, непомерная тяжесть давит сверху так, что суставы скрипят. Еды нам хватало. Множество погибших животных, встречающихся на пути, были холодные и окаменелые. Вкус у них оказался такой же как и прежде. Только вкуснее если мясо жарить на огне.

Кажется, целую жизнь, мы путешествовали вдоль моря по горам, пока не спустились на равнину. Тут из растительности остались только колючки и жидкая травка, зато было тепло. Я бы сказал жарко, и очень хотелось пить, а источников по пути, больше совсем не встречалось. Мы допивали последнюю воду из мешка, который был у Тарта, когда подошли к краю большой воды, названной моим Богом Море. Тарт зачерпнул горсть воды, набрал в рот и тут же выплюнул. Я лизнул, из набежавшей волны, и оказалось, что вода горькая. Она не пригодна для питья!

Тогда мы пошли в ту сторону, откуда появляется по утрам солнце, и скоро пришли в небольшой лес, где были совсем низенькие деревца и крохотное озеро, наполненное прозрачной холодной водой. У озера было стадо диковинных козлов. Не встречал раньше таких. Они посмотрели на нас, ничего не сказали и продолжили жадно пить. Ясно, они тоже издалека, и тоже едва не погибли от жажды.

Когда мы напились и поели жёлтых ягод с деревьев, прилегли отдохнуть. Меня разбудил крик Тарта. Он стоял, обратившись лицом к морю, снова задрав к небу голову, и протянув к нему руки: - «Арраал-лахуу»!



Вот неймётся мужику то! То Море, то «Арал Аху». На этот раз Тарт услышал мои мысли и, улыбаясь, крикнул: - «Сам ты глупый! У каждого моря должно быть своё имя!» Тут я его не особо понял. Он что, думает - морей так же много, как таких псов, как я? Ну ладно, пусть развлекается. Мне бы пожить тут немного, чтоб не бежать целыми днями, а то устал больно уж, да окорочёк на завтрак и ужин, вот всё, что мне нужно. Кстати, куда это козлы запропастились? Ну погодите рогатые… я немного подремлю только и…